[aderio]

Ну вот, наконец-то наступило долгожданное лето и можно если не целиком, то уж гораздо в большей степени посвятить себя написанию фиков.
И первое, что я сделаю, это выложу небольшое продолжение к своему фику Маркел/Фиона, чтобы просто немного подогреть интерес. Написано, конечно, больше, но мне нужно время, чтобы перепечатать с тетради в Ворд. Уже завтра торжественно обещаю выложить кусок побольше и, надеюсь, поинтереснее.

очень маленькая прода

Оставался ли у Фионы выбор? Возможно, да, но вот только других путей она не видела. Она вообще не видела перед собой ничего, кроме этого ужасающего и скучного места: однообразных высохших деревьев, которые одним своим видом могли ввести в состояние тихой апатии любого правильно воспитанного светлого эльфа; потрескавшейся земли, давно растерявшей последние крохи живой, радующей глаз растительности; да редких чернокрылых птиц, неизвестно на что надеющихся, поскольку прокормиться здесь представлялось нереальным везением.
Незнание иных ходов вовсе не означало их отсутствие, однако эта тень надежды далеко не всегда подразумевала обязательное успешное открытие какой-нибудь скрытой двери к спасению. Так был ли все-таки выбор, учитывая сложившиеся обстоятельства? Разумеется, Фиона приняла предложение своего теперь уже проводника, и вот двое, отделившись от призрачного взвода, взяли собственный курс.
Потерянные души остались позади, девушка даже в какой-то мере смогла мысленно вздохнуть с облегчением, не чувствуя психологически тяжелых воплей и стонов призраков.
– Я не хочу становится такой же, – решительно сказала Единорог самой себе, не потрудившись даже хоть немного понизить голос.
И вовсе не важно какого мнения будут другие, все те, кого она встретит по дороге к поставленной цели, вовсе никакой роли не играет то, что она уже в некотором роде та же бестелесная сущность, главное – не упустить последнее качество, отличающее ее от теней, потерянных для самих себя.
Слегка приободренная, Фиона чуть приотстала от Скелтона, оглянулась на скитальцев долины Хереш, запоминая выражения лиц товарищей по несчастью, и, вглядываясь в их измученные позы, рабские стесненные движения, будто стараясь рассмотреть за ними подоплеку мыслей, ясно поняла: такое забыть она не сможет. И принять на себя проклятие нежизни тоже не позволит, – лучше окончательный конец, чем медленное растворение личности.
Сэр Скелтон, отъехавший на приличное расстояние, придержал поводья, терпеливо ожидая спутницу. Фиона отвернулась от призраков и нагнала рыцаря. Не пожелав нарушать негласно принятые минуты молчания, будущая королева и бывший воин продолжили шествие к цели. Оба были погружены в собственные размышления и терзания.
Единорог не знала причин, побудивших ее неожиданного знакомого помочь ей, и это несколько настораживало девушку. Напрямую спросить она не решалась, предпочитая строить собственные догадки, рассматривая причудливо змеящиеся клубки пыли, поднимаемые в воздух разбушевавшейся стихией. Намечалась гроза.
«В конце-концов, он мог просто указать ей дорогу, объяснить, как преодолеть возможные препятствия и, торжественно махнув рукой, пожелать незнакомке удачной сделки с молодым некромантом. Или вообще ничего не говорить: сдались ему абсолютно чужие проблемы!»
Но ведь не проигнорировал же ее просьбу! Более всех ее ожиданий, даже вызвался сам провести жертву междоусобиц героев до пункта назначения.
«Слишком странно».
Над долиной, между тем, собирались толстые клочья грозовых туч.
Фиона вздохнула, глядя прямо перед собой.
Путь манил вперед, подстегивая соблазном неизвестности и диктуя шепотом ветра какие-то свои приоритеты. Сама тропа, лежащая под девушкой и мертвым рыцарем подобно сброшенной шкуре змея вечности, служила лишь поводырем к чему-то древнему.
«Где же истина, когда даже не знаешь, можно ли доверять тому, кто в данный момент находится рядом с тобой?»
Тропа неслась вперед, петляя, подобно играм разума каждого из имеющих какое-либо право на существование. Путь имеет огромнейшее количество ипостасей, умело подстраивая те под желания вступивших на него. Неизменна лишь тонкая полоска сути: символ алчной свободы и милостивого заключения – в этом вся дорога.
«Мне нужно быть осторожнее».
Та самая дорога, умеющая подобрать сшитые из ткани надежд платья под каждую ранимую душу или выковать из жажды приключений мечи, предназначенные специально для смельчаков да мечтателей. А именно сейчас она почти подобрала подходящую форму и материал для новой пленницы.
«С другой стороны, может, ему было просто скучно? А тут хоть какое-то развлечение, почему бы и нет?»
Где-то вдалеке раздалось приглушенное ворчание грома.
«Как-то слишком просто. Да и не хочет Скелтон встречаться с этим Маркелом, это же сразу видно! Кстати, насчет Маркела…»
Единорог тряхнула головой, словно отгоняя непрошенное любопытство. Ведь это же любопытство, верно?
– Сколько нам предстоит идти? – предпочла отвлечься на разговор Фиона.
Минуты молчания были нарушены так же подчеркнуто непринужденно, как и поставлены.
– Неблизко, – откликнулся проводник, на этот раз даже не потрудившись повернуться в ее сторону. Было видно, что Скелтон до сих пор пребывает где-то на грани подсознания.
– Этот ваш некромант затворник что ли? – поморщилась Единорог, обходя возникшую на пути груду камней.
Рыцарь нехотя покосился на спутницу:
– Привычка?
– Хм? – Фиона поначалу непонимающе уставилась на спросившего, потом проследила направление его взгляда, устремленного на свое недавнее препятствие. – Нет, просто…
– Вера, – понимающе протянул воитель. – Надеетесь на то, что помощь окажется удачной, поэтому не хотите принимать правду?
– Я все прекрасно понимаю! – рассерженно откликнулась девушка и добавила уже тише: – Просто не могу нормально относится к тем ощущениям, когда сквозь тебя проходит что-то…
– Можете, – возразил рыцарь, – но не хотите. Это как раз то, о чем я говорил.
Она отвернулась, уныло осматривая проплывающие мимо почерневшие скелеты деревьев, в затянутом пленкой непогоды небе, убившей последние солнечные лучи, смотрящиеся особенно жалко; многие из них выглядели так, будто побывали в языках огня.
«Здесь был пожар?» – хотела спросить Фиона, но вместо этого у нее вырвалось:
– Если вы так уверены в моих бесплодных попытках обрести жизнь, зачем же тогда вести меня к этому Маркелу?
«Что я делаю? Сама ведь не хотела заводить разговор о нем».
Скелтон издал нечто, напоминающее смешок:
– О, миледи, вас настолько заинтересовал этот полумертвый юноша?
– Как он меня может заинтересовать, если я его даже не видела ни разу? – отчего-то принялась оправдываться Фиона, чувствуя внезапное смущение.
– А для того, чтобы кем-то заинтересоваться, его надо обязательно увидеть? Можно также услышать о нем. Что-нибудь, – рыцарь помедлил, – интересное.
– Мне абсолютно все равно, кто он и как выглядит, меня это не касается, – продолжала оправдываться девушка.
Скелтон даже приостановился, насмешливо уставившись на Фиону:
– Вы так рьяно отрицаете любопытство, считая его пороком, или же…»
– Разумеется любопытство, что же еще?! – ответ последовал слишком резко для правдивого.
Воин покачал головой:
– На своем веку я редко сталкивался с подобным явлением, но последствия его чаще всего удручают.
– Вы сумасшедший, – поморщилась Фиона, старательно отводя взгляд.
«И я вам не верю».
Скелтон предпочел поехать дальше, сделав вид, что ничего не было. Тут бы самый подходящий момент расслабиться и вздохнуть с относительным облегчением, но то ли вредность знакомого Фионы взяла верх, то ли он предостеречь хотел спутницу таким образом, – кто знает? – так или иначе последняя фраза, брошенная уже откуда-то из-за спины, несомненно, заставила бы Фиону, будь она живой, споткнуться.
– Привязанность, любовь, сотрудничество или взаимовыгода – у этих ролей души всегда такая тонкая грань между переходами.
И тогда на землю упали первые капли дождя, равнодушно проходящие сквозь ошарашенную странницу.